Жизнь вне иллюзий

Владимир Познер – известный журналист, писатель и телеведущий, а также первый президент академии российского телевидения и лауреат всевозможных премий. Он широко известен не только на постсоветском пространстве, но и во многих странах мира, будучи завсегдатаем на Первом, CNBC, CNN и других телеканалах.

Мы встретились с Владимиром Познером в конце марта во время его визита в Дубай. Сказать, что было волнение – значит ничего не сказать! В этом человеке соединились эпохи, культуры и знания, а его мудрость и любовь к свободе завораживают...

- Меня очень удивило то, что сразу после вашего прилета в Дубай, начался сильнейший дождь с громом и молнией, который продолжался несколько дней. Сразу вспомнилась фраза во время вашего прямого эфира на CNN: «Я очень хочу станцевать под дождем». Дубай сотворил невозможное, предоставляя вам такое приветствие, принимая во внимание, что территориально это пустыня и дожди здесь отнюдь редкое явление. А каковы ваши представления о Дубае?

Я был в Дубае несколько лет назад по приглашению и тоже во время скачек мирового кубка. За эти годы, насколько я могу судить, довольно сильно изменился город, появилось большое количество новых, современных зданий. Сказать, что я понимаю, что такое Дубай – я не могу. Я полагаю так, что если взять количество людей проживающих в Дубае, то арабов здесь меньшинство, причем значительное меньшинство, около 12-15%, но именно они являются хозяевами положения. У меня нет реального представления о том, как здесь происходит жизнь и я не смог бы здесь жить –  все-таки, я очень европейский человек. Понятно, что в Дубае живет большое число европейцев и тому есть причины. Некоторые спасаются от высоких налогов, что всегда у меня вызывает смешанные чувства. Я их понимаю, но всё же, налоги платить надо.

- В ОАЭ был назначен Министр Счастья, который отвечает за то, чтобы люди, проживающие на территории ОАЭ чувствовали себя счастливыми. Что вы об этом думаете?

Счастье - это категория абсолютно личностная и, в большей степени, относится к отношениям между людьми. Я понимаю о чем идет речь - о том, чтобы люди жили хорошо, и чувствовали себя при этом комфортно. Как называется такой министр,  для меня не имеет большого значения, но я убежден в том, что то, как чувствуют себя люди, в значительной степени, зависит от государства и от тех людей, которые управляют страной. В этом преуспели больше всего в Скандинавских странах, я имею в виду Норвегию, Данию и Швецию, где государство сделало очень много, чтобы люди чувствовали себя хорошо, чувствовали себя уверенно, чувствовали себя защищенными, имели все преимущества демократии, но с некоторыми элементами социализма - которые кстати говоря очень хороши - как бесплатное школьное образование и так далее. В данный момент я занимаюсь тематикой Скандинавии, потому что совсем скоро я буду снимать фильм об этом историко-культурном регионе и, я был очень удивлен тем фактом, что в Дании разница в заработках между 10% самых высоко оплачиваемых и 10% самых низко оплачиваемых рабочих составляет всего 4% – это значит, что они живут практически одинаково. Этого колоссального разрыва между супер богатыми и очень бедными не существует. Это сразу снимает очень много вопросов в смысле самочувствия человека, зависти, чувства неустроенности и так далее. Я не знаю - кого имеет в виду Министр Счастья – имеет ли он в виду только арабов?

- Это касается всего населения ОАЭ, проводятся реформы, направленные на то, чтобы люди, проживающие здесь чувствовали себя уверенно и счастливо. Одна из последних реформ – это строительство жилья эконом-класса...

Конечно звучит странно министр счастья, но надо по существу, конечно, разбираться. Если так, то дай ему Бог!

- Вы родились во Франции, выросли в Америке, приехали в Россию когда вам было 19 лет. Всё это дало вам общее представление о том, как люди разных культур относятся к вере. Кто рассказал Вам о Боге и почему впоследствии Вы отказались от веры и открыто заявили, что Вы атеист, но всё-таки в вашей речи проскальзывают фразы о Боге...

Я не отказался от веры, потому что я не был верующим. Да, меня крестили, но об этом я узнал не сразу. Моя мама была агностиком - она никогда не ходила в церковь, да и дома у нас о религии разговоров не было. Мой папа был атеистом, поэтому никогда не возникало вопросов о вере. Когда мне было пять лет, меня оставили в одной очень религиозной французской семье во время немецкого сопротивления. Они заставляли меня читать молитву перед сном. Знаете, у меня никогда не было убеждения, что существует некая сила, которой дали название Бог и которая создала всё и знает всё; что есть ад и рай, а ещё и чистилище. И чем больше я встречался с этим в литературе, тем меньше я в это верил.

- И всё-таки в каждом выпуске программы «Познер», согласно опроснику Марселя Пруста, звучит вопрос «Что вы скажите Господу Богу попав на небеса?»

 Это никакого отношения ко мне не имеет. На мой взгляд, это очень показательный вопрос. Разные люди отвечают на этот порос по-разному; многие говорят очень схоже. Это просто краска, а что касается моего отношения, то оно никогда не менялось, оно углублялось. Я читал Библию, читал неоднократно и Ветхий Завет и Новый Завет и по-английски, и по-русски. Мое отношение сводится к тому, что религия - это ещё и некая философия, некое восприятие мира, а что касается церкви - это совершенно другое. Это как сравнивать теорию марксизма и ЦК КПСС. Вы же понимаете, что это совершенно разные вещи. Теория марксизма – это одно, а ЦК КПСС – это совсем другое (смеется).  Церковь для меня вообще неприемлемая организация, а религия – это определенная философия, с которой я не согласен.

 - А согласны ли Вы, что можно построить идеальное общество?

Стремление к идеальному обществу порождает трагедии и тому пример Россия с её Октябрьской Революцией, которой в этом году исполняется 100 лет. Её целью было создать нечто похожее на то, что можно было бы назвать идеальным обществом и сейчас мы видим к чему это привело.

- К чему это привело?

К катастрофе, конечно.         

- Россия от этого уже оправилась?

Мы говорим об уничтожении десятков миллионов людей, о ГУЛАГе, об отъезде из страны огромного количества людей, –  так что такая идея, направленная на то, чтобы создать новый прекрасный мир – обернулась просто кошмаром. Вообще, стремление к идеалам, на мой взгляд, почти всегда сопряжено с тяжелыми последствиями. Мы должны понимать, что идеал - это нечто, что мы рисуем себе, хотя сами мы не идеальны и подвержены страстям, сами мы любим и ненавидим, завидуем, ревнуем...  В значительной степени, мы рабы своих страстей и говорить об идеальном обществе - я не вижу смысла.

- Но всё таки многие люди верили в эти идеалы, включая вашего отца. Распад Советского Союза в 90-х стал шоком для многих людей, которые верили в социалистическую пропаганду.

Это правда, потому что они получали своеобразную информацию, скажем так, очень одностороннюю и полагали, что Советский Союз совсем другой, но Советский Союз был империей - продолжением Российской империи, а история учит нас тому, что империи всегда конечны. Любые империи: будь то Римская империя, будь то Английская империя, будь то Британская империя, о которой говорили, что над ней Солнце не заходит. Империи имеют свойство кончаться.

- 27 лет назад вышла ваша автобиографическая книга "Прощание с Иллюзиями", написанная на английском языке. С того времени всё вокруг нас изменилось и мир изменился тоже, поменялись правители и политика. Есть ли у вас какие-то мысли о работе над вторым томом на английском языке?

В 2012 году книга вышла на русском языке. Я долго не переводил английский вариант и я не позволял этого делать никому другому. Английский вариант отнял у меня очень много сил и мне долгое время не хотелось к этому возвращаться. Прошло 18 лет, прежде чем я перевел книгу на русский язык, и когда я перевел и перечитал русскоязычный вариант - мне сразу же стало понятно, что очень многое уже не соответствует дню сегодняшнему. Я не знал, что с этим делать; то ли переписать книгу, чтобы было ощущение, что я уже тогда знал то, что мы имеем  сегодня, но это было бы не совсем честно. Я пришел к выводу, что я по ходу книги буду вставлять новые комментарии, чтобы люди имели представление о том, что я тогда написал. Буду ли я писать продолжение? Не знаю. Я сторонник того, что однажды сказал Лев Толстой: «Если вы можете не писать, не пишите.» Вообще, это очень хороший совет, к сожалению, не все его придерживаются. Если я всё-таки напишу что-то, то это только потому, что не смогу удержаться, но это не будет продолжением. Это будет совершенно другая книга.

- Я слушала ваши многие высказывания на СNN и CNBC. У вас замечательное владение английским языком...

Это мой родной язык. Почему я написал по-английски? Потому что был заказ. Мой американский приятель Брайан Кан стал каждый день ко мне заходить и задавать вопросы, таким образом мы записали кассет 40 – тогда ещё были кассеты. Потом он это всё расшифровал, изложил это в виде глав и переслал мне. Я дал согласие на печать. Брайан Кан показал материал очень известному тогда литературному редактору, который сказал: «Мол, Познер ничего о себе не рассказывает.» Брайан мне об этом сказал и я как-то даже разозлился и выкинул всё, что он мне прислал и написал по-английски другой вариант книги. Затем литературный агент в Америке стал предлагать эту рукопись и таким образом книга вышла.

- Вы создали много документальных фильмов такие как «Тур Де Франс», «Одноэтажная Америка», «Еврейское Счастье» и другие. В фильме об Израиле вы стараетесь быть объективным и приводите две позиции: позицию Израиля и позицию Палестины.  Оправдывает ли это, по вашему  мнению, то что делает Израиль, и то что делают сейчас другие организации, которые отстаивают исключительные привилегии, данные им Богом, во имя которых они объявляют святые войны, права на Землю, превосходство над другими и пролитие крови продолжает расти... В этом случае, религия выглядит жестокой, не так ли?

Здесь нужно подходить к вопросу аккуратнее. Религия, на самом деле, ничего не делает, делают люди. При этом религиозные воззрения являются двигателем их поведения и их поступков. В разные времена, разные религии проявляли агрессивность и противостояние мировоззрений, а это в данном случае мировоззрение под названием религия. Достаточно почитать Ветхий Завет, –  насколько агрессивным и насколько кровавым было утверждение иудаизма, уничтожение народов, которые не были избраны Богом, согласно Ветхому Завету. Религия, как философское явление, не является терпимой. Каждый утверждает свою исключительность и то, что истина на его стороне, что есть только один Бог и  это тот Бог, который в данной религии исповедуется. Отчасти, я и поэтому противник религии, осознавая, что это такая философия, которая по сути дела утверждает, что тот, который не разделяет мою веру, в общем-то, должен быть уничтожен. Если почитать то, что якобы говорил Иисус Христос, то это не так – как раз наоборот.

Я хотел бы напомнить вам роман "Братья Карамазовы", в котором есть сцена, где великий инквизитор вновь встречается с Христом, которого собираются казнить. Он не удобен, потому что он учит не тому, чему учит церковь. Инквизитор его в конце отпускает, но с предупреждением: «Если ты еще раз вернешься, имей в виду, ты будешь уничтожен.» Христианская религия, по сути, терпима и не агрессивна, но в выражении церкви – она именно такова. Это всё вопросы очень сложные, но и очень важные. Сегодня религиозное противостояние очевидно.

- Давайте закончим нашу беседу, вспомнив самого дорогого для вас человека – вашу маму, которая сыграла ключевую роль в вашей жизни и, возможно, продолжает оказывать влияние на вас сейчас. Это доказывает и тот факт, что вы вместе с братом открыли ресторан, который назван ее именем «Chez Geraldinе».

Не надо преувеличивать. Это было время когда мой брат, который являлся специалистом и доктором наук по средневековому и древнему Вьетнаму, испытывал большие трудности; было время, когда за это ничего не платили. Мы иногда с ним шутили на тему может быть нам открыть ресторан в честь нашей мамы, которая замечательно готовила и научила этому нас. И однажды мой брат, в те трудные для него времена, сказал: «А давай попробуем!». Действительно, мы открыли ресторан, который называется «Chez Geraldine» и мой брат был его бессменным директором. Я говорю «был», потому что его не стало год назад. Ресторан продолжает функционировать, но это не пример влияния на меня моей мамы. В целом же, её влияние на меня было очень сильное, несмотря на то, что она была человеком очень сдержанным и немногословным. Она просто своим присутствием и своим поведением очень сильно на меня подействовала, на то – каким я стал. Разумеется, она остается в моей памяти и в моем сердце, хотя что я понимаю, что её уже нет.

- А вот доктор Уайсс Брайен в своей книги «Много жизней, много учителей», да и не только он, говорит о том, что жизнь никогда не заканчивается и мы рождаемся не один раз. Есть физическая и метафизическая стороны реальности. Верите ли вы в подобные утверждения?

Я не верю в жизнь после смерти и абсолютно убежден, что мы не вечны. Несомненно, мы остаемся в памяти наших близких, пока они живы. А если вы создали что-то выдающееся, вы остаетесь в памяти многих людей как остаются великие художники и деятели. Тем не менее, на мой взгляд, как биолог и просто как человек, который много думал об этом, – никакой другой жизни нет, ведь никто пока не смог доказать это. Я согласен, что очень приятно думать, что мы вечны – так, видимо, легче расставаться с жизнью, прощаться с иллюзиями...